Александр Черкасов

Секретный рассказ 
Или
То, о чём никогда не знала мама…

Сейчас у детей меньше личной свободы. Родителям много проще узнать в режиме реального времени, что именно происходит с его потомством.

Потомство вырастает скрытным. 
С привычкой с самого раннего детства вести фото и видеофиксацию всего в своей маленькой жизни – праздников и драк, подстав и ябед, походов и приключений.
Нормальной реакцией на драку стало не разнимать друзей, а снимать их бой на видео смартфона и тут же выкладывать с комментариями в соцсетях..

Мы в детстве, разбив друг другу носы, разве бежали к родителям с жалобой на недруга, снимали побои со справкой от медика,, сидели часами в кабинете школьного психолога и социального педагога и подавали в суд на школу, учителей, учеников, родителей и вообще на всю оставшуюся жизнь?!

Больше скажу… Вы можете себе представить, что я и мои друзья, в количестве трёх человек, класса с пятого по восьмой устраивали своим мамам кулинарный марафон.

Это было так.
Мы, после уроков, решали к кому сегодня идём в гости. Решали очень просто.
У кого, что на обед.
И, если у тёти Ады был цепленок табака, а у тёти Зины украинский борщ, а у моей мамы Веры свиные отбивные с жареной картошкой…
Был выбор.

Вместе мы не только ели, но и быстро делали домашку. Каждый из нас был специалистом в своём предмете.
И, конечно же играли во всё а свете, до самого вечера.

Ни разу, мамы встречаясь друг с другом, не поднимали вопросов оплаты обедов, частоты гостей, удобства или неудобства пребывания нашей банды.
Замечу в скобках, семьи были обычные, без особого достатка. 

Но о случаях, про которые я напишу в этом рассказе, не знали не только родители и мой старший брат, но и мои друзья.

Секрет первый.

Когда осенью 1980 года мы переехали на улицу с нелепым названием Композиторов я реально загрустил.

За окном шла бесконечная стройка.
Прожектора били ночь и казалось бесконечно ухали забивающие сваи машины.
В новой квартире ветер свистел через неконопаченные окна и стоял непередаваемый запах войлока, дверной замазки и ацетона.
Школа рядом не была ещё построена.
И ездить мне приходилось в возрасте десяти лет пять остановок на троллейбусе или автобусе.
Радовало, что автобусное кольцо находилось не так далеко от громадины 800-квартирного девятиэтажного корабля.
Оценивая качество этого дома отнимите от корабля кору…
В прочем к делу… 

А дело было собственно в том что я сам замечтался. 
Подъехал к остановке громадный полуторный автобус-гармошка «Икарус» с вставкой из чёрной гофрированной резины посередине. 

Мне ехать после уроков домой. Я ногу левую на ступеньку поставил и правой рукой за поручень с портфелем и мешком со сменой обувью взялся и мы поехали. 

Только тут нужно учесть, что поехал после закрытия дверей автобуса я не весь. 

Руку мне удалось вырвать из цепких объятий двери. Портфель со сменкой, конечно жалко… Но рука мне дороже. 
А вот ногу… Ногу, капитально прижатую к поручню, заклинило.

Автобус неспешно набирал ход. 

Ноябрь. Мокрые бурые кленовые листья. Изморозь на асфальте. Скользкая синтетика куртки. 
Всё сложилось для советского школьника самым лучшим образом. 

Устав секунд через тридцать прыгать за автобусом на одной ноге я изловчился и упал на спину. 
И, автобус потащил меня за ногу на спине, (как конь тащил, с ногою застрявшей в стремени, убитого бойца из армии Буденого), со скоростью тридцать – сорок километров в час. 

Тихо шуршали листья, громко орали тётки… 

Две женщины с хорошей поставленной лексикой, дикцией и грацией бежали вдоль проспекта Просвещения от моей остановки на пересечении с улицей Симонова до поворота на улицу Композиторов. 

500 метров. 
Это была та дистанция, которую они преодолели. 

Перед поворотом автобус начал сбавлять ход и опасно для меня жаться к бордюрному камню. 
И остановился. Вдруг. 

Тётки добежали и стали лупить водителя, некрасиво крича на него матом. 
Молодой парень лет двадцати пяти стоял с абсолютно кристально белым лицом. В глазах его была тюрьма. 

Мне помогли подняться, всего ощупали и спрашивали, чего я-то не кричал… 
А чего, собственно говоря, кричать было? Некогда было кричать. 
Я за жизнь боролся. 

Автобус довёз меня, невиданное дело, до парадной. 
Так и расстались. 
Я пошёл домой стирать куртку и одежду, чтобы успеть их хоть немного просушить перед приходом брата и мамы. 

Секрет второй. 

В Советском Союзе у детей были разные реальные приработки. 
Сдача макулатуры. Покос травы для кроликов. Сбор лекарственных трав и растений. Сбор грибов и ягод. Прополка и сбор клубники. Астраханские арбузы.

Одним из любимых бизнесов для советских школьников был сбыт бутылок. 

Кроме бутылок конечно вы могли сдать и стеклянные банки. 
Если вы храбрый и смелый, то и банки. 
Конечно, вам потом прилетит и от мамы, и от бабушки. 
Ибо стеклянные банки из года в год из под и под консервированные овощи и фрукты – это было святое. 

Бутылки тоже принимали не все.
Например совсем не брали красивые бутылки из под шампанского.
Бутылки мылись дома ёршиком до блеска – иначе не примут, и ты, только впустую, и время и силы потратишь.
Аккуратно складывались в веревочную авоську.
Пакеты уже были. Их было немного, ярких красочных, мейд ин джорджия, полиэтиленовых пакетов с розами отнюдь не рымбаевыми и аллами, что ни на есть, пугачевыми.
Пакеты стирали. Сушили. Хранили. Иногда дарили.
Но…

Бутылки на сдачу мы таскали в вязанных авоськах, в которые, несмотря на их легкомысленное название, запаковать можно было наверное и слона…

Вот так, тихо потренькивая и позвякивая, моим стеклянным капиталом, я проехал вновь на городском транспорте к злополучной автобусной остановке на улице писателя Симонова.

Я был сосредоточен и целеустремлённость и, может быть именно поэтому, в этот раз двери автотранспорта не смогли меня сцапать.

Стоял замечательный погожий весенний день. Было около четырёх дня и проходя к пункту приёма стеклотары я заметил, как из квартиры на третьем этаже очередного «коробля» мимо которого я проходил, валит густой чёрный дым и видны всполохи огня.

Мы пионеры – люди постоянной готовности к подвигу.
Правда, если честно сказать, ни о каком таком подвиге я вообще-то и не думал.
Мне просто было жутко интересно.
Да. Именно так. И жутко. И интересно.

Вычислив квартиру, охваченную пожаром, маленький ребёнок одиннадцати лет, деловито поставил на лестничной клетке авоську с бутылями и принялся назвякивать в квартиру.
После звонка четвертого мне дверь открыл мужик в разодранной белой майке заляпанной кровью, разбитым плечом и всклоченными волосами.

Ребёнок младшего школьного возраста, обошёл мужика в коматозе, открыл окна на кухне, включил на полную краны с холодной водой на кухне и в ванной и тихо спросил:-
- А тазики, где у вас?!
Так дальше и работали.

Я наливал тазики, а мужик подбегал и хватало их в попытке потушить гостиную комнату.

- Сам-то я после ночной смены на заводе в дальней комнате спал, - сообщал мужчина лет 35-ти мне во время пробежек.
- А в гостиной у меня балкон, а там деревяшки… И, какая-то патла патлатая, хабарик кинула. Ну и занялось, - кричал он мне, выкрикивая весь свой страх.
- Если бы ты не позвонил в дверь и не разбудил меня… Амба бы мне. Спасибо!

Да, не за что, - вежливо ответил я, продолжая наполнять тазики.
Вдруг откуда ни возьмись прилетели пожарные.
Вот вы знаете разницу между пожарниками и пожарными?!

А нам учитель, как раз на этой неделе, рассказывал.
Так вот. Настоящие борцы с огнём это пожарные.
А «пожарниками» называли профессиональных нищих, которые после пожара в Москве в 1812 году ездили по деревням с обожжеными телегами и просили помощи.
Мол всё сжёг Наполеон проклятый.

В общем примчались пожарные и такая тут суета пошла, что я уже всерьёз озаботился за свою стеклотару.
Ушёл не прощаясь, пропитавшись гарью и запахом сгоревшего линолеума.

Сдав без проблем бутылочки, я первым делом купил в магазине два сливочных мороженых. И домой пошёл пешком.
Только чтобы выбить, выветрить из себя этот горький запах пожара.
День радовал весной и надеждой, что всё ещё будет хорошо.

Секрет третий.

У меня сегодня день рождения!
11 июля 1988 года.
И, исполнилось мне, как легко подсчитать, цельных восемнадцать лет.

День рождения летом это конечно хорошо, но не во всём.
Вот друзья вечно разъезжаются во все стороны…
Впрочем, у меня сегодня не гости, а гостья.
Познакомился тут недавно с симпатичной. Девушку зовут Даша и не долго думая, пригласил её к себе в гости на свою днюху.
Старшего брата попросил уйти со своими картежниками в 17.00. Мама до позднего вечера на работе.
Что ещё нужно человеку для счастья?!

Я встречаюсь с ней в 16.00 на выходе из метро «Удельная». А сейчас шуршу уборку в квартире.
И чтобы всё было чисто – и душа и мысли, я решил, как следует побултыхатся в ванной комнате.

Накинув на дверь цепочку (зачем?) я врубил в ванной воду погромче и принялся самозабвенно голосить шлягеры советской эстрады.

Рёв водопада заглушал крики павианов и в целом, как могло показаться, в джунглях царил покой.

На песне «Земля в иллюминаторе» в ванной резко потянуло холодком сквозняка.
Напевая «как сын грустит о матери» я, в чём мать родила, открыл двери парной, бывшей ванной.

Сиротливо качалась на отжатом дверном косяке входная дверь в мою квартиру.
Металлическая цепочка удерживала всю эту космическую конструкцию от «заходите гости дорогие» настежь.

Схватив острый предмет я голым обезьяном промчался по всем залам нашей двухкомнатной квартиры.
Никого.
И только тёплый летний ветерок и хлопья пены по линолеуму.

14 часов 30 минут. 
Мне уходить нужно.
Я… У меня… Мне Дашу нужно встретить.
Она с «Ломоносовской» до «Удельной»..

А у меня косяк. Косяк в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.
Брат со своими карточными шулерами, коллегами по рабочей бригаде, деньги просаживать в «тысячу» придёт только к четырём.
Что делать?!

И я схватил молоток и гвозди.
Сотка. Самый верный друг в товарищ!
Вкалачивая 100 миллиметров в бетон и прибивая дверной косяк на место я продолжал классику:

«- А мы летим орбитами,
Путями неизбитыми,
Прошит метеоритами простор.
Оправдан риск и мужество,
Космическая музыка
Вплывает в деловой наш разговор.»

Наконец-то мне удалось закрыть за собой квартиру. 

Весь в пыли и известке, которая намертво прилипла ко мне свеженамытому после эпопеи с прибитием косяка, быстроногим сайгаком я помчал к станции метро «Удельная».

Там стояла с глазами полными слёз, кусая пухлые губы недовольная девица.
Девица гордо повернула ко мне пол-профиля и сказала :
- Я еду домой. Я дождалась тебя, только для того, чтобы сказать какой ты мерзавец, отдать тебе твой подарок, и вообще..
Я НИКОГДА НИКОГО НЕ ЖДАЛА!!!
А ТЫ…. Заставил МЕНЯ ждать сорок минут!!!

- А я торт пёк! «Наполеон» кстати. – парировал я. Ну, и закрутился. А позвонить, предупредить уже некуда и никак. Не дуйся! Бывает! Поехали в гости!

И мы поехали.
На входе в хоромы мы встретили всю бригаду моего старшего брата.
Они, деловито пересчитывая очки и рубли у друг друга и дружно с весёлым гоготом заценили девушку Дашу.
Глаза Даши стали круглыми, а губки вновь задрожали.

Старший брат, довольно мемекнув, скозлил мне праздник до конца…
- Чего Саня? Новую бабу привёл?!
Так с шутками и прибаутками вся эта гоп-компания нас покинула.

Девушка отчаянно хрустела «Наполеоном» - слой фанеры, слой варенья.
Нет, если честно, я правильный тогда торт сделал. И коржи сам накануне пёк, и крем сливочный со сгущёнкой взбивал.

Да, только сейчас вся эта вкуснятина елась и впрямь как фанера.

Мы постепенно отогрелись и зачирикали о своём.
Времени, нам как всегда с Дашей, было мало.
Проводив вечером гостью домой, по дороге от улицы Седова я размышлял каким необычным и богатым на события выпал мой день рождения.

Ведь звуки воды заглушали звуки голоса. Я просто не слышал звонки воров в дверь. 
Преступники посчитали, что в квартире никого нет. 
И воры, отжав с помощью домкратов дверной косяк, могли бы легко войти в квартиру, а квартирная кража сразу бы переросла в разбой.
И, далёко не факт, что я пережил бы это день рождение. 
А, если бы и пережил, то тоже мог бы попасть чёрт знает куда за превышение пределов необходимой обороны.

Спасла же меня обычная дверная цепочка.
Которую я, зачем-то нелогично, никогда так не делая, накинул на дверь находясь дома один.
А воры, сломав входную дверь, увидели цепочку накинутую изнутри и поняли, что дома кто-то есть. И ушли. 

Цепь событий. Цепочка.